[file]

[indent]Детство Чарльза Фокса прошло в тишине. Не в той, что обволакивает и убаюкивает, а в гулкой, натянутой, как струна, тишине пустых залов и невысказанных слов. Оно проросло сквозь мраморные плиты полов, холодные под босыми ногами даже летом, и впитало в себя запах воска для паркета и пыли на книгах в библиотеке. Его мир был большим, красивым и абсолютно стерильным, как картинка в журнале. В нём было всё, кроме признаков жизни.
Его отец, Робин Фокс, не человек, а функция — далёкий источник средств и невыполнимых ожиданий. Он всегда появляется редко, как не к месту взошедшая луна, нарушая своим присутствием выверенный порядок дней. Его похвала, если и звучала, была похожа на штамп в документе: «Молодец, Чарльз». Сухая, безличная, лишённая даже тени тепла. Их редкие встречи за завтраком напоминали приёмы у высокопоставленного чиновника — с протоколом, короткими ответами и тягостными паузами. Любовь здесь не чувство, а ещё одна статья в негласном договоре, которую Чарльз постоянно нарушает самим фактом своего существования. Он живой упрёком, ошибка, которую нельзя исправить, но можно содержать в образцовых условиях, чтобы не бросалась в глаза.
Поэтому характер Чарльза закалялся не в бурях, а в вечной мерзлоте безразличия. Он не взрывался — он разъедал, как кислота. Он изучал правила этого дома не чтобы следовать им, а чтобы находить в них бреши для своей тихой мести. Он научился говорить «Благодарю вас» таким тоном, что у горничной леденеет кровь. Он впитывал всё: как гувернантка поправляет прядь волос, нервно поглядывая на часы; как у отца дрогнул уголок губы при упоминании определённого имени. Он коллекционирует слабости, изломы в фасадах взрослых, и хранит, как дракон — золото.
Его главное оружие не ярость, а ледяная, уничижительная насмешка, обёрнутая в безупречные формы. Он мастерски владеет искусством паузы, заставляя собеседника самого догадываться о своей неполноценности. В нём уживаются нарциссизм гения и глубокая, детская обида, которую он давно переплавил в топливо для своей мстительности.
Его комната была не убежищем, а лабораторией и штабом, замаскированным под образец подросткового порядка. Безупречно заправленная кровать, книги, выстроенные по высоте, и ни пылинки на столе — этот камуфляж скрывал иную реальность. На столе, под стопкой учебников, лежала тетрадь в чёрной коже. Её страницы испещрены не конспектами, а сложными диаграммами перемещения теневых грузов, расшифрованными кодами и списком имён, связанных с Черным рынком. Здесь же, между строк скучного учебника по алгебре, острым, аккуратным почерком были вписаны цифры, значение которых были понятны только ему. Он часами тренировался перед зеркалом, пока лицо не застывало в совершенной, непроницаемой маске безразличия
Он вычисляет траекторию своего будущего возмездия, тихого и неотвратимого, как падение иглы на граммофонной пластинке в пустой комнате. Игра уже идёт. Но никто, кроме него, об этом не знает.

Навыки и физические способности

Умён и всесторонне образован. Насколько это возможно, учитывая его юный возраст.
Никогда не признается, но характером пошёл в отца. Столь же хитёр и коварен. Прекрасный актёр.

Талант

Управление тенями.
Может полностью сливаться с тенью и перемещаться на небольшое расстояние, прыгая из одной тени в другую.
[/file]