Дом в пригороде Крескента представлял из себя сочетание готики, винтажа и роскоши. Семья Рохос была не из самых влиятельных и значимых в городе, но все-таки имела не малый вес. Они считались "провинциалами", пусть с их мнение и имеющимся капиталом приходилось считаться. Впрочем, главы семьи все устраивало. Чем больше о них думали, что они не способны в интриги или не представляли из себя серьезной угрозы, тем было лучше. Для разных дел.

Паула давно была знакома со своим мужем и прекрасно знала, что он ей пресытился. Ее не устраивал такой порядок вещей, впрочем, рук она не опускала и нашла хороший способ разобраться в своих проблемах. Она пригласила Петру на частный разговор, когда дома никого кроме прислуги, что умела держать рот на замке и быть в другой части дома, когда того требовала ситуация.

- А, Петра, - женщина приветливо улыбнулась, прищурив глаза. Она была статной, высокой и утонченной. Белое платье отлично подчеркивало фигуру, оттеняя роскошный мрамор кожи на открытых участках тела. - Я рада, что ты все-таки пришла, - склонив голову чуть набок, Паула едва уловимо дернула уголком напомаженных губ. - Времена нынче не самые спокойные, уверена, что ты слышала о террористах. Я тоже кое-что слышала, - она улыбнулась степенней, цепко всматриваясь женщине напротив в глаза. - И я могу с тобой поделиться этой информацией, но в том случае, если ты выполнишь для меня пустяковую услугу, - она коротко пожала плечами, а после принялась рассматривать свой маникюр, словно ей совсем все это неинтересно.

- Услуга довольно простая. Мне нужен озимник костяной. Он растет на старых заброшенных кладбищах, которые не посещают. Из могил, которые не навещают. Ты знаешь, как именно он выглядит? - уточнила женщина у Петры, усаживаясь на диван и приглашая жестом сесть ту рядом или напротив. Сама же она закинула одну ногу на другую, от чего подол ее платья съехал по бедрам, обнажая колени.  - Этот цветок... поможет вернуть мне утраченное, - она посмотрела Петре в глаза с тем самым, женским, нескрываемым. Она хотела вернуть себе прежнюю любовь мужа и, кажется, была готова ради этого на многое.