[file]

[indent]Меня не всегда звали Петрой: будучи смертной, я была Мюриэль. Сменила имя и документы сразу после обращения. Нахрена? Да потому что мой создатель однажды сморозил, что мне не идёт такое нежное имя. Сам он наверняка об этом сразу забыл, а мне  врезалось в память - со мной это вообще часто бывает, я накрепко запоминаю сущие мелочи, которым никто больше не придаёт значения.  Выбирая новое имя, сделала этакий реверанс в его сторону: своим выбором ненавязчиво демонстрируя, что я помню и ценю комплименты, которые от него слышала. А они, как правило, содержали что-то в духе "кремень", "скала" и даже сомнительное "горгулья":  то ли похвала, то ли оскорбление. Короче, если бы я была блогером - или, там, каким-нибудь светским журналистом - могла б написать заметку с заголовком "Глава дома не считает зазорным говорить женщине, что с ней как за каменной стеной". 
Первая работа у меня - ещё в смертном теле - заключалась в уборке мест преступлений после того, как полиция заканчивала там свою работу. Пока была рядовым сотрудником - особенно не пересекалась с полицией. Эти вопросы решало начальство, а мне тупо выдавали пакет с химикатами, адрес и инструктаж. Потом наше агентство поделилось надвое, один отдел  занимался некриминальной уборкой, хотя всё равно по большей части покойниками. А мне босс выделила руководство второй, криминальной половиной, видя мой нездоровый интерес к некоторым аспектам нашего дела. Тогда я обросла постепенно знакомствами в полицейской среде; а в отделе убийств почему-то особенно много было вампиров, сдружилась с одним, а через него - уже с другим, из смежного отдела. Тот - Адольф фон Мосбруггер - подозревал политические мотивы в одном из убийств. Через несколько лет после нашего знакомства он решил меня обратить, а ещё через несколько - воплотил решение на практике. Расхожая шутка, что, мол, пока вампир носится по всем инстанциям и дожидается разрешения, смертный уже скончается, в нашем случае едва не грозила обернуться не совсем шуткой. В том  смысле, что мне было слегка за тридцать на момент знакомства - и стукнуло 46, когда разрешение Адольф всё-таки получил.
У кого-то страсти и пороки выходят на первый план, а у меня - педантичность, аккуратность и зацикленность на мелочах  приобрели почти что характер психического расстройства. Я сделала этот вывод только из того, что  ближние подозрительно часто начали меня ругать, высмеивать или упрекать за те же самые вещи, за которые прежде хвалили. И как раз, когда я начала это осмысливать - мироздание подбросило выдающегося психоаналитика в моё ближайшее окружение. Если быть точнее - не  "мироздание", а Адольф, но ведь не ради меня он это делал. В общем, психоаналитик тот был следующим, кто пополнил ряды дома после меня. С  помощью моего нового названого брата выяснилось, что все мои тараканы происходят от подсознательного страха выделяться и отличаться. "Ты", - говорил, - "на всё готова, чтобы рандомный прохожий не подумал, что ты странная".  Противоположности в своих крайних проявлениях неразличимы - вот так и я привлекала внимание тем, что слишком сильно боялась привлечь внимание. Конрад - так звали этого  нашего мозгоправа - придумал нетрадиционную, мягко говоря, терапию. Раскрыл мне свои тайны: он между делом систематически занимался  вещами, которые лучше всего описывать протокольным языком. Незаконное лишение свободы, похищения, истязания, убийства на почве расовой ненависти и по сексуальным мотивам. Список не исчерпывающий. Суть его терапевтических идей заключалась в том, что я должна последовать его примеру и начать втайне творить запредельно ненормальные вещи, чтобы перестать бояться быть ненормальной. Уже намного позже я поняла: он, скорее всего, предвидел, что из этого ничего не выйдет. Всё это было манипуляцией с целью втянуть меня в его преступную шайку. У меня же было к нему что-то вроде платонической влюблённости - такое, кажется, часто у наивных пациентов бывает в отношении психотерапевта. Он это использовал на всю катушку: в итоге его манипуляций я хоть и не стала такой же поехавшей массовой убийцей и садисткой, как он, зато расширила горизонты своей деятельности в качестве уборщицы мест происшествий. Проще говоря, прибираться стала уже персонально за ним. Да ещё и вовлекла парочку подчинённых: я на тот момент так всё и продолжала управлять половиной клинингового агентства. Если раньше прибиралась только после полицейских расследований, то теперь - перед ними, уничтожая улики. А иногда - не просто уничтожая, но и подставляя третьих лиц, на которых Конрад мне указывал. Через его связи моими услугами пользовались и несколько других криминальных рож - короче, если бы я нуждалась в резюме, то в графе "Достижения" написала бы "Самая высокооплачиваемая уборщица в столице", не покривив душой.
И если бы я не была столь усердна в покрытии его бесчинств - то, уверена, все эти ёбаные цветы зла не распустились бы так буйно прямо под носом у ничего не подозревающего Адольфа. Но он не так уж долго ничего не подозревал: я случайно узнала, что Конрад планирует его убийство, к тому же сопряжённое с терактом. Нечто, отличающееся от его обычных оргий; но то, что он мечтает о свержении власти (тупо ради своего эго), для меня изначально секретом не было. Поразмыслив, логически пришла к выводу, что он наверняка собирается прикончить и меня, потому что слишком много знаю и потому что никак не останусь в стороне. Какой бы наивной я ни была, а всё-таки начала - как раз на случай ссоры с Конрадом - собирать компромат на него прямо с самого первого убийства, которое прикрывала. Правда, думала, что смогу в случае чего шантажировать его этим:  пригрозить обнародовать железные доказательства его причастия к десяткам преступлений, собранные и заботливо систематизированные мной в секретном месте. Но обстоятельства сложились иначе, и я миновала этап шантажа, переходя сразу к активным действиям. Посвятила во все нюансы Адольфа. Благодаря его покровительству смогла избежать тюрьмы. То есть, в целом, это не первый  прецедент подобной сделки со следствием - я сдавала не только самого Конрада, но и несколько его приятелей до кучи, - но без помощи Адольфа не смогла б это грамотно обставить, конечно. В частности, это он мне подсказал вести себя так, будто я была под воздействием сверхъестественного внушения, а не только дьявольского дара убеждения Конрада.
Предотвращение масштабного теракта и разоблачение причастных стало, как водится, усекновением лишь одной из голов гидры. Информация, связи и прочий опыт, накопленные мной за годы уборки за Конрадом, по завершении этой операции всё ещё были полезны Адольфу и отделу полиции, в котором он состоял. Я передала управление агентством своему заму, а сама пошла помогать Адольфу с рутинными и бумажными задачами: он хоть и не настаивал, но явно желал меня держать поближе. Дело в том, что его, законопослушного до мозга костей, куда сильнее волновал не тот факт, что на него планировалось покушение, а собственный пошатнувшийся статус из-за того, что сразу два его потомка оказались паршивыми овцами. И вот теперь он задавался целью меня как-то обелить... среди тех птиц высокого полёта, кто вообще был в курсе истинного положения дел, поскольку дела эти проходили под грифом "совершенно секретно". Адольф из старых вампиров, история взаимодействий его дома с Детьми Ночи исчисляется столетиями, и я бы ни за что не взялась раскладывать  перипетии этой истории по полочкам. Сделать это  было бы сложнее, чем привести в полный порядок хату, где маньяк-некрофил складировал объекты своей страсти. С логовом некрофила я, помнится, одна управилась за двое суток. Это к тому, что и раньше у Адольфа бывали неоднозначные ситуации с правящим кланом и собственными потомками. Так что, преследуя собственные интересы, он меня побуждал путём внедрения и шпионажа разоблачать и другие антиправительственные заговоры - пользуясь всё теми же упомянутыми ниточками, оставшимися от моего криминального прошлого.
Любопытный и парадоксальный факт: в этот период у меня оставалось куда больше времени на своё хобби - астрономию - нежели во времена клинингового агентства. Телескоп, мансарда и полное уединение, прямо как в детстве, разве что телескоп покруче.
Я вроде бы неплохо себя зарекомендовала в качестве нештатного осведомителя, на что Адольф и рассчитывал; в продолжение своих намерений укрепить связи с Детьми Ночи, пока те не начали шататься, он посоветовал главе клана рассмотреть меня в качестве личного ассистента (официально) и секретного агента по вопросам безопасности (неофициально), то есть по большому счёту - если тот согласится - я продолжу ту же деятельность, которой занималась для него в последние годы, просто сменив начальника.

Навыки и физические способности

Все стандартные вампирские способности в полном объёме, ничего уникального.
Знаю абсолютно всё о том, как избавиться от трупа.
[/file]